А держит он путь в сияюшие блеском Афины (часть 4)

Кирилл Сазонов

Утром выясняется, что национальный археологический музей по понедельникам работает с середины дня. Поэтому решаю съездить в Пирей, давно ставший просто районом Афин. От центра Города на метро туда везут за 0.7 евро и всё больше по поверхности. В Пирее станция метро выглядит как обычный пригородный железнодорожный вокзал ( пол-Финляндского ). Выйдя из вокзала, ориентируясь по Солнцу, прихожу в порт. На пирсах сидят рыбаки с удочками. Из проезжающего мимо джипа по пояс высовывается полицейский и говорит, что в порту снимать нельзя из соображений безопасности. «Хорошо,» — говорю я и, сняв пентапризму, кладу камеру на кофр на живот, что позволяет фотографировать незаметно для окружающих. У одного из причалов стоит что-то вроде нашего речного трамвайчика с поправкой на плавание по морю. На нём написано «Саламин». Спрашиваю: «И в самом деле на Саламин?» «Да.» «А долго?» «Тут всего 15 километров, минут 40..45» «А часто?» «Да как грязи» «Дорого?» «Всего 2.60» «Где брать билеты?» «Ты садись, там тебе и продадут». Перехожу на борт, говорю: «Ну, что? Поехали!» Смеются: «Минут через пять». Поднимаюсь на верхнюю палубу рассматриваю Пирейскую бухту. Очень много экзотического вида паромов: катамараны, тримараны, что-то отдалённо похожее на триэру… Из Пирейской бухты выходил совершенно классического вида теплоход. Порт бухтой не ограничивается, практически весь северный ( материковый ) берег Саламинского пролива представляет собой торговый порт. Вдоль южного ( саламинского ) берега на мелях сидят полузатопленные и полуразрушенные суда рыжие от ржавчины.

На самом Саламине небольшие деревеньки, сияющая, светящаяся белизной церковь на холме, пара пристаней со стороны Пирея и много-много лодок и катеров разного размера. Цвет воды в проливе просто сказочный. Именно такой, как на открытках, в фильмах и альбомах про Грецию — ярко голубой, почти небесный, но более интенсивный.

Где-то посередине пролива появился матрос, продающий билеты, и попросил после прохождения одного из мысов не снимать, поскольку дальше находится военно-морская база. Базу я сфотографировал потом с берега. Ничего интересного: несколько десантных барж, да патрульный катер.

Сошёл на берег я на второй пристани, расположенной в широкой бухте отделённой от базы длинным мысом. Пассажиры как-то очень быстро рассосались и я в гордом одиночестве прошёлся вдоль всей бухты и пошёл через городок вглубь острова. В отличии от Афин на улицах почти совсем пусто ( только бешеные туристы в середине дня болтаются по жаре ) и никто не говорит по-английски, не считая продавщицы в магазине и, по-моему, учительницы. Тишина и покой.

Саламинская битва происходила у западной оконечности Саламина. Недалеко от того места есть музей, но туда надо было или плыть на другом пароме, или ехать на автобусе. Так что я просто прошёлся по острову от одной гавани к другой, что ближе к Пирею, откуда и отплыл назад.

Пробежался немного по пирейскому порту, порадовался кораблю на подводных крыльях нашей постройки, прошёлся рядом с портом и вернулся в центр Афин к храму Зевса Олимпийского. От храма осталась лишь часть колоннады коринфского ордера. Вообще, ему здорово не повезло — строили не одну сотню лет, а как достроили сразу начали курочить христиане, варвары, землетрясения и под конец турки. Самый последний штрих сделал в середине XIX века жуткий ураган, поваливший ( !! ) колонну, которая сейчас лежит поперёк цоколя храма. К храмовому участку примыкали римские постройки: бани, жилые дома. Они, как и арка расположены в северо-западной части территории. К востоку от храма — современные бассейн, сад. В южной части парапет и далеко внизу парк или раскопки.

От храма Зевса иду фотографировать мотоциклистов. Как раз вдоль западной границы участка идёт одна из самых оживлённых и широких улиц Афин, ведущая в Пирей. Останавливаюсь недалеко от светофора, готовлюсь снимать. Перед светофором останавливается такси. Из него справа высовывается рука и машет мне. Я поднимаю глаза от камеры, тут и водитель высовывает руку и машет, мол, снимай. Я киваю, навожусь, киваю ещё раз, тут водитель с пассажиркой на переднем сидении целуются. Я жму на кнопку и машу им рукой. Они в ответ машут мне и довольные уезжают. Мотоциклисты, вроде, тоже не возражают против съёмки, некоторые, проезжая, машут мне.

Снова иду на Плаку, на ходу перезаряжая фотоаппарат. Открываю крышку и понимаю, что открыл не ту камеру — съёмка у храма и бОльшая часть возвращения с Саламина пропали. Устал, чтоб не напороть ещё иду отдохнуть до вечера, чтоб снимать Акрополь на закате и после него. А перед этим, чтоб узнать что же осталось проявляю и печатаю снимки с испорченной плёнки в первой попавшейся лавочке, там работают пакистанцы.

Совершенно неожиданно забредаю на Пникс, оказывается пологий высокий холм к юго-западу от Акрополя и есть Пникс. С него открывается великолепный вид на Акрополь, где уже вот-вот включат ночную подсветку, а пока в последних лучах заходящего солнца строительные леса почти не читаются, пентельский мрамор становится нежно розовым и, если б не разрушения, то можно было б поверить, что ты в _тех_ Афинах — новой застройки не видно, не слышно городского шума, только вечернее небо, тёплый душистый ветер и Акрополь с Парфеноном и Пропилеями…

На вершине Пникса какие-то люди совершают странные телодвижения — то ли это театральная студия, то солнцепоклонники провожают Гелиоса. Чуть ниже на месте общественных построек ( вернее их руин ) выгуливают собак, просто гуляют или лежат на травке. Тут же расслабляется и стая бродячих собак. Все в одинаковых ошейниках, видимо учтены городскими властями.

Пока я снимаю и собираю на сувениры шишки сосен, предки которых роняли свои шишки на головы Сократу, Фемистклу, Периклу и простым смертным, совсем темнеет. У ворот Пникса выясняется, что я там заперт. Иду вдоль забора в надежде на дыру ( Фиг вам! Это не Россия ) или оставленную калитку. Ничего не остаётся делать как лезть через забор, а с той стороны парочка то ли целуется, то ли перешла уже к более серьёзной процедуре — благо дураков, позволяющих запереть себя здесь, кроме меня нет. Я, бормоча извинения, лезу через забор.

Спустившись к подножью Акрополя, ставлю штативчик ( 20 см от асфальта ) на землю, опускаюсь на колено и начинаю наводиться на торчащий угол Парфенона. Периферическим зрением замечаю подъехавшую полицейскую машину. Она останавливается, полицейские присматриваются ко мне, потом один выходит, чтоб открыть у меня за спиной ворота. Я спрашиваю: «Я вам мешаю?» «Да.» «Подождите ещё минуточку, пожалуйста. Я сниму и уйду.» «Да, пожалуйста.»

После этого иду на Ареопаг, чтоб увидеть ночные Афины сверху. Тут мне фантастически везёт — удаётся снять ночную грозу над западной частью Города. Сама гроза проходит мимо и я, сухой, делаю полный круг вокруг Акрополя. Опять возвращаюсь в гостиницу в третьем часу ночи.

Смотрите также

виджет инстаграм

Напишите мне

Введите код с картинки:
Введите код